В долг опять? Ты ни когда не возвращала,- выдала Елена сестре
– Ты всегда была папиной любимицей! Всегда получала всё самое лучшее! – голос Веры срывается на крик.
– Неправда, – Елена пытается сохранять спокойствие. – Я просто работала, пока ты…
– Пока я что? – Вера делает шаг вперёд. – Договаривай! Пока я рожала детей? Да, я выбрала семью, а не карьеру. И что теперь – мои дети должны жить в нищете?
Кухня родительского дома, где происходит этот разговор, кажется слишком тесной для клубка застарелых обид и претензий. Старые обои в цветочек, знакомые с детства, пожелтели от времени. На стене всё так же висят семейные фотографии – глянцевые улыбки, которые давно стали фальшивыми.
Через час у Елены важная встреча в офисе. Но она знает: просто так уйти не получится. Снова придётся выслушивать упрёки, снова оправдываться за свой успех
История их борьбы началась ещё в детстве. Вера — дочь от первого брака. Она чувствовала себя обделённой после появления младшей сестры. Их отец ушёл, оставив их мать с двумя детьми.
– Я тебе косички заплетала, в садик водила, – всхлипывает Вера, и в её голосе слышится искренняя боль. – А ты… ты даже на день рождения Анечки не пришла в прошлом году!
– У меня была командировка, – устало отвечает Елена. – Я же подарок передала…
– Подарок! – Вера горько усмехается. – Деньги в конверте – вот твой подарок. Всё, что ты умеешь – это откупаться!
Елена молчит. Действительно, последние годы она предпочитала откупаться от семейных обязательств. Карьера требовала времени, а Вера с её бесконечными проблемами и просьбами о помощи… это выматывало.
Мать заходит на кухню, привлечённая громкими голосами. В её глазах – привычная растерянность. Она никогда не могла примирить дочерей, всегда металась между ними, пытаясь угодить обеим.
– Девочки, ну что вы опять? – она присаживается к столу, разглаживает несуществующие складки на скатерти. – Вера, доченька, успокойся…
– Конечно! – взрывается Вера. – Её всегда защищаешь! А я что – не родная?
«Не родная» – это слово бьёт наотмашь. Столько лет прошло, а Вера всё не может забыть, что она – дочь от первого брака
Елена вспоминает, как всё начиналось. После развода родителей они жили очень скромно. Мать работала на двух работах, часто болела. Вера, будучи старше, действительно много помогала с маленькой сестрой. Но потом… потом появился отчим.
Он оказался успешным человеком, искренне полюбил мать и принял обеих девочек. Но Вера… Вера с самого начала встретила его в штыки. Может, не могла простить матери новое счастье? Или ревновала к вниманию, которое отчим уделял младшей сестре?
– Мне нужны деньги на операцию Анечке, – вдруг говорит Вера, и её голос звучит глухо. – Триста тысяч. У тебя же есть…
Елена застывает. Вот оно. Снова. В который раз…
– Какую операцию? – спрашивает она осторожно. – Что с Аней?
– Искривление позвоночника, – Вера достаёт измятый снимок. – Врач сказал – нужно срочно…
Елена смотрит на снимок, и что-то внутри неё обрывается. Она любит племянницу, правда любит. Но эти бесконечные просьбы о деньгах… Последний раз это были «срочные» брекеты для старшей племянницы. До этого – «жизненно необходимый» ремонт. Еще раньше – долги бывшего мужа Веры…
«Когда это закончится?» – думает Елена, глядя на сестру. В голове проносятся цифры: ипотека, кредит за машину, планы на собственный бизнес…
– Я подумаю, – говорит она наконец.
– Подумаешь? – Верин голос снова взлетает до крика. – О чём тут думать? Ты же у нас богатая! Успешная! А моя дочь может остаться инвалидом!
Мать снова пытается вмешаться, но Вера уже не слушает. Она выбегает из кухни, хлопнув дверью так, что звенит посуда. Через минуту с улицы доносится визг тормозов – сестра никогда не умела спокойно водить машину.
Елена остаётся на кухне с матерью. В воздухе висит тяжёлое молчание.
– Доченька, – наконец произносит мать. – Может, правда поможешь? Ты же можешь…
Елена смотрит на часы. До важной встречи осталось сорок минут. А она всё сидит здесь, в этой кухне, где время словно остановилось. И решает – в который раз – чем пожертвовать: деньгами или последними остатками отношений с сестрой
Воспоминания накрывают Елену волной, пока она сидит в такси по дороге в офис. Встречу пришлось перенести – после разговора с сестрой она не смогла бы сосредоточиться на работе.
Десять лет назад
– Лена, смотри какое платье! – восторженный голос Веры разносится по всему свадебному салону. – Оно идеальное!
Елена улыбается, глядя на сияющую сестру. После стольких лет одиночества Вера наконец встретила «того самого» – Андрея. Свадьбу решили сыграть пышную, как мечтала Вера с детства.
– Примерь, – предлагает Елена.
Это был их последний по-настоящему тёплый момент. Потом всё покатилось под откос.
Настоящее время
Телефон вибрирует – сообщение от матери: «Вера в больнице со старшей. Нервный срыв. Ты довольна?»
Елена прикрывает глаза. Снова манипуляции. Снова она виновата во всех бедах.
Семь лет назад
– Он нас бросил, – Вера рыдает на кухне родительского дома. – Увез все деньги и ушёл к какой-то… А я беременна вторым!
Елена молча делает перевод. Очередной. Который уже по счёту? Пятый? Десятый? Она потеряла счёт после того памятного свадебного платья.
– Доченька, – мать гладит Веру по голове. – Ничего, прорвёмся. Леночка поможет, правда же?
Сейчас, в такси, Елена впервые задумывается: может, именно тогда нужно было сказать «нет»? Но как откажешь беременной сестре? Брошенной, отчаявшейся…
Новое сообщение от матери: «Врачи говорят, Вере нужен покой. Может, всё-таки найдёшь деньги на лечение Анечки? Ты же не хочешь, чтобы обе слегли?»
Елена открывает банковское приложение. Цифры на экране складываются в суммы: ипотека, кредит за машину, отложенные на собственное дело средства. И счёт за последний перевод Вере – на «срочные» брекеты старшей племяннице.
Пять лет назад
– Как ты можешь быть такой бессердечной? – кричит Вера. – Тебе что, жалко денег на образование племянницы?
– Вера, я же объяснила – у меня сейчас все средства в обороте. Я не могу вытащить ни копейки.
– Конечно! Твой бизнес важнее семьи! Всегда был важнее!
Тогда Елена взяла кредит. Отказалась от планов по расширению фирмы. А Вера… Вера отдала деньги за обучение, но через три года её дочь бросила университет. «Не моё,» – сказала она.
Настоящее время
Такси останавливается у дома Елены. Она расплачивается и поднимается в квартиру. Внутри пусто и тихо – она так и не вышла замуж, хотя были варианты. Всё времени не хватало – работа, кредиты, проблемы сестры…
Телефон снова оживает – на этот раз звонок от отчима.
– Леночка, – голос Сергея звучит устало. – Я знаю, тебе тяжело. Но Вера… она всегда была особенной. Ты же понимаешь…
Особенной. Да, Вера всегда была особенной. Она умела добиваться своего – слезами, истериками, манипуляциями. А Елена… Елена просто работала. Много и без жалоб.
– Я не могу больше, папа, – впервые за много лет она называет отчима так. – Просто не могу.
– Но операция Анечке действительно нужна…
– А снимки? Ты видел снимки?
Пауза затягивается.
– Нет, Вера сказала, они у врача.
Елена горько усмехается. Она уже набрала номер знакомого ортопеда, отправила ему фото того снимка. Ждёт ответа.
Новое сообщение от матери: «Вера хочет с тобой поговорить. Приезжай в больницу. скорее!»
Елена смотрит на экран телефона и впервые в жизни чувствует, что готова сказать «нет». Окончательно и бесповоротно. Но имеет ли она право рисковать здоровьем племянницы, даже если подозревает очередную манипуляцию?
Телефон вибрирует снова – сообщение от ортопеда…
Сообщение от ортопеда было коротким: «Снимок двухлетней давности. Судя по маркировке – другая клиника, другой пациент.»
Елена сидит в кресле, глядя на экран телефона, и чувствует, как внутри что-то обрывается. Годы манипуляций, бесконечные «срочные» траты, вечное чувство вины… Всё это время она позволяла собой управлять.
– Алло, мам? Я приеду. Через час буду в больнице.
Прошлое накатывает волнами…
– Смотри, что у меня есть! – тринадцатилетняя Вера достаёт из шкафа новое платье. – Папа купил перед отъездом.
Маленькая Лена смотрит восхищённо. Ей только пять, она ещё не понимает, что отец ушёл насовсем.
– Дай примерить! – тянется к платью.
– Нельзя, – Вера прячет платье обратно. – Ты всё равно его не заслужила. Ты же не родная папина дочь.
Первая боль. Первое осознание неравенства. Елена помнит это чувство до сих пор.
Больница встречает стерильной тишиной. В палате Вера лежит с капельницей, рядом мать и старшая племянница, Настя. Анечки нет.
– А где Аня? – спрашивает Елена с порога.
– В школе, – отвечает Настя, не глядя в глаза тёте.
– В школе, – повторяет Елена. – С искривлением позвоночника, требующим срочной операции?
Вера вздрагивает на больничной койке. Мать начинает суетиться:
– Леночка, ты что же это? Сестра в больнице, а ты…
– Я видела этот снимок, – голос Елены звучит непривычно твёрдо. – Точнее, показала специалисту. Он двухлетней давности. И не Анин.
В палате повисла тишина. Настя вскакивает и выбегает в коридор. Мать застывает с открытым ртом.
– Ты… ты следила за мной? – Вера приподнимается на койке. – Проверяла?
– Нет, Вера. Я просто впервые решила проверить.
История повторяется. Снова кухня в родительском доме, снова крики и слёзы. Только теперь они в больничной палате, и правда наконец вышла наружу.
– А брекеты Насте? – спрашивает Елена. – Они тоже были «срочно необходимы»?
– Не смей! – кричит Вера. – Не смей попрекать! Ты всегда была папиной любимицей! Всегда получала всё самое лучшее!
– Папиной? – Елена горько усмехается. – Нашего отца я видела три раза в жизни. А Сергей Петрович… да, он заботился обо мне. И о тебе тоже пытался. Но ты же не позволяла.
Мать пытается вмешаться, но Елена останавливает её жестом. Впервые в жизни она чувствует силу высказать всё
– Знаешь, что я поняла, Вера? Ты не простила отца за то, что он ушёл. Не простила маму за новое замужество. Не простила меня за то, что я… просто есть. И всю жизнь заставляла нас расплачиваться за это.
– Вон! – кричит Вера. – Вон отсюда!
В коридоре Елена сталкивается с Настей. Девушка плачет.
– Тётя Лена… я не знала про снимок. Мама сказала, Ане нужна операция…
– А брекеты? Ты же так и не носила их, правда?
Настя опускает глаза:
– Прости. Мама сказала… она сказала, что ты всё равно должна нам. За все эти годы, когда у тебя было больше…
Елена обнимает племянницу. В этот момент она принимает решение
– Я не дам больше денег, – говорит она тихо. – Но если ты захочешь учиться, действительно учиться – я помогу. И Ане помогу. Но напрямую, без твоей мамы.
Прошло три месяца. Елена сидит в своём офисе, просматривая документы, когда в дверь стучат. На пороге – Настя.
– Можно? – голос племянницы звучит неуверенно.
– Конечно, – Елена откладывает бумаги. – Как колледж?
– Хорошо, – Настя присаживается на край кресла. – Преподаватели говорят, у меня есть способности к дизайну.
После того дня в больнице многое изменилось. Настя поступила в колледж на дизайнера – о чём давно мечтала, но Вера считала эту профессию несерьёзной. Елена помогла с оплатой, напрямую договорившись с учебным заведением.
– Мама очень злится, говорит, ты разрушила семью.
Елена горько усмехается. Семью разрушила не она – её разрушили годы манипуляций и лжи.
Два месяца назад
– Ты не имеешь права решать за моих детей! – голос Веры по телефону срывается на крик. Настя бросила нормальную работу ради этих глупостей!
– Нормальную работу? Она была кассиром в супермаркете, хотя мечтала о другом.
– Да, как ты! Всегда мечтала о большем, презирала простую жизнь!
Настоящее время
– А как Аня? – спрашивает Елена.
– Ходит к новому врачу. Тому, которого ты порекомендовала, – Настя улыбается. – У неё действительно небольшое искривление. Но врач сказал – гимнастика поможет.
Елена кивает. Она записала младшую племянницу к хорошему специалисту, втайне от Веры. Узнав об этом, сестра устроила очередной скандал.
– Бабушка просила передать… – Настя запинается. – Она скучает. И дедушка тоже.
Родители разделились в этом конфликте. Мать, по привычке, встала на сторону Веры. Сергей Петрович впервые не стал сглаживать углы и открыто поддержал Елену.
– Знаешь, – Настя вдруг выпрямляется в кресле. – Я только сейчас понимаю, как мама всеми манипулировала. Мной, тобой, бабушкой… Но я больше не хочу так жить.
В дверь снова стучат. На пороге появляется мать – осунувшаяся, постаревшая.
– Леночка… можно поговорить?
Настя поднимается, но Елена останавливает её:
– Останься. Нам всем нужно поговорить.
Мать присаживается рядом с внучкой:
– Вера… она беременна снова. От нового мужа.
Елена чувствует, как внутри всё сжимается. Она знает, что последует дальше. Знает, что сестра снова начнёт требовать помощи – теперь уже для будущего ребёнка.
– Она просила передать… – мать протягивает конверт. – Здесь письмо. И снимок УЗИ.
Елена берёт конверт, но не спешит открывать.
– Мама, – говорит она тихо. – Я помогу Насте закончить колледж. Помогу Ане с лечением. Но Вере… Вере придётся научиться жить самостоятельно.
– Но она же твоя сестра! – в голосе матери звучит привычная мольба.
– Да, она моя сестра. И именно поэтому я больше не буду поддерживать её ложь.
Письмо так и остаётся нераспечатанным. Елена знает – внутри очередная история о тяжёлой жизни, очередная просьба о помощи. Но что-то изменилось. В ней самой, в Насте, даже в матери, хотя та ещё не готова это признать.
– Тётя Лена, – голос Насти звучит неожиданно твёрдо. – Я хочу жить по-другому. Не как мама. Ты поможешь?
Елена смотрит на племянницу, на мать, на нераспечатанное письмо. Впереди много сложных разговоров, много боли и, возможно, новых конфликтов. Но она впервые чувствует – это правильный путь. Путь к настоящей, неманипулятивной любви.
– Помогу, – отвечает она. – Обязательно помогу.