«Тут у двери сидит твоя мать!»

Home » “Тут у двери сидит твоя мать!”

1

Ольга Викторовна всегда была для своих детей всем — опорой, защитницей и источником бесконечной любви. Когда-то, до трагедии, её жизнь была наполнена тёплым семейным счастьем. Муж Владимир, добрый и отзывчивый человек, окружал её заботой, а сына Олега и дочь Алину — отцовской нежностью. Они проводили летние вечера в скромном деревенском домике, куда переехали вскоре после свадьбы, вспоминая юность и строя планы на будущее. Владимир держал в гараже раздолбанную «Волгу», на которой они время от времени выбирались к реке за город, чтобы пожарить шашлык и посмотреть на вечерние огни вдалеке. Олегу тогда было лет восемь, он бегал по бережку и с восторгом кидал камешки в воду, пытаясь поймать отражение луны. А Алине было всего четыре — она едва училась говорить полными предложениями, но уже умела обнимать папу так крепко, что тот смеялся и говорил: «Маленькая, а характер уже сейчас ох какой!»

Однако всё изменилось в тот злополучный день, когда Владимир внезапно ушёл из жизни. Он почувствовал сильную боль в груди, упал на пороге дома, и врачи уже не успели ничего сделать. Ольга Викторовна не верила своим глазам и умоляла его очнуться. Казалось, всё происходящее — страшный сон, из которого кто-то вот-вот её разбудит. На дворе стояла поздняя осень, и мелкий дождь забарабанил по стеклу, будто тоже плакал вместе с ней. Когда люди стали приезжать на похороны, деревенская улица потускнела, покрылась моросящим туманом, как будто природа тоже скорбела по утрате. Старшему сыну Олегу тогда было десять, и он застыл у гроба, не понимая, почему не может вернуть отца к жизни. Алина, едва достигшая шести лет, цеплялась за мамину юбку и плакала, глядя непонимающим взглядом на черный гроб и цветы. Это был тот момент, когда жизнь семьи разделилась на «до» и «после».


2

После похорон в дом пришла тишина, тяжёлая и давящая. Ольга Викторовна сидела на кухне и вслушивалась в каждый звук: в закипающий чайник, в тиканье старых часов на стене, в шорох ветра под дверью. Каждый день начинался для неё заново с понимания, что Владимира больше нет. И всё же у неё не было права надолго погрузиться в отчаяние, потому что рядом были двое детей, которым по-прежнему требовалась мать. Маленькая Алина проводила много времени, играя в куклы за старым деревянным столом, однако её игры теперь были тихими и задумчивыми. Девочка время от времени смотрела на фотографию отца, стоявшую на комоде, и шёпотом спрашивала: «Мама, а почему папа не может вернуться домой?» Ольга Викторовна лишь гладила её по волосам и тихо отвечала: «Он теперь далеко, но всегда будет с нами в сердце».

Олег, напротив, старался казаться взрослым, будто почувствовал, что теперь он «мужчина» в доме. Он брал на себя непосильные для ребёнка обязанности: старался растопить печь, если в доме было холодно, присматривал за сестрой, когда мать отлучалась в магазин. Однако делать это было непросто — мальчик в душе всё ещё оставался ребёнком, нуждающимся в поддержке. Иногда Ольга Викторовна ночью слышала, как он тихо плачет в подушку, стараясь не выдать своих чувств сестре.

Соседи и знакомые начали заходить к ним с предложениями помочь по хозяйству. Кто-то приносил пакет с продуктами, кто-то предлагал подстраховать детей, если Ольга Викторовна найдёт подработку. Все старались поддержать молодую вдову. Но сколько бы добрых слов и дел ей ни предлагали, пустота в душе никуда не исчезала. Она чувствовала, что одной пенсии по случаю потери кормильца катастрофически не хватает на троих. Пришлось взяться за любую работу, какую только могла найти: убирать квартиры, печь пироги на заказ, помогать соседке со стиркой. День за днём выстраивался в бесконечный конвейер из обязанностей, а сил и времени на собственные чувства практически не оставалось.


3

Непросто было и детям. В школе учителя смотрели на Олега с жалостью, старались не спрашивать лишнего и не перегружать домашними заданиями. Однако сам мальчик с каждым днём замыкался в себе всё больше. Если раньше он с удовольствием играл после уроков в футбол во дворе, теперь же, вернувшись из школы, Олег быстро ел обед, проверял, всё ли в порядке с сестрой, и садился читать книги об охоте, рыбалке или путешествиях — томах, оставшихся от отца. В этих книгах он искал способ сохранить связь с папой, пытаясь понять, каким же он был на самом деле, помимо ролей мужа и отца.

Алина, напротив, задавала всё больше вопросов. Иногда она подходила к матери, когда та погружалась в мрачные мысли, и смело спрашивала: «Мама, а когда мы поедем на речку? А когда мы снова будем вместе обедать со смехом и песнями, как раньше?» Ольга Викторовна смотрела в её полные надежды глаза и не знала, что отвечать. Алина была слишком маленькой, чтобы объяснить ей необратимость смерти. Девочка пока ещё считала, что папа может вернуться, если очень сильно постараться или попросить об этом кого-то всемогущего — как в сказках.

Чувствуя всю ответственность за детей, Ольга Викторовна стала рано вставать по утрам, когда небо ещё только светлело, и готовить завтрак. Она проверяла, всё ли сложено у Олега для школы, не забыла ли Алина убрать игрушки, чтобы не споткнуться о них в полутёмном коридоре. Потом она бежала на свои подработки, надеясь, что дети будут в безопасности, и что у неё самой хватит сил не сломаться.


4

Однажды вечером, когда она вернулась после всего дня уборки в чужой квартире, её встретила непривычная картина. На кухне пахло тёплой яичницей, а над столом витал аромат свежих томатов. Олег, смущённо глядя на мать, шепнул: «Мам, мы с Алиной решили, что ты сильно устала. Мы приготовили ужин». Алина тут же подскочила и протянула руки к кастрюльке с супом, глядя на маму во все глаза.
— Правда, мы справились? Там овощной суп, — сказала она. — Мы только чуть-чуть переварили картошку…
— Ничего страшного, родная, — улыбнулась Ольга Викторовна. — Главное, вы всё делали вместе.

Внутри неё вспыхнуло чувство гордости за детей, которые старались облегчить её будни. Она поняла, что, несмотря на траур, в их доме жива любовь и поддержка. Когда они сели за стол, Олег попытался спрятать неловкую улыбку, а Алина сияла, будто она только что приготовила кулинарный шедевр. Ольга Викторовна, почувствовав, как защемило сердце, мысленно поблагодарила Владимира, что он оставил ей таких добрых и отзывчивых детей. В тот вечер она впервые за долгое время позволила себе чуть расслабиться, наслаждаясь простым семейным ужином, приготовленным детскими руками.


5

Однако мир не стоял на месте, и времена становились всё сложнее. Денег по-прежнему катастрофически не хватало. Ольга Викторовна металась между разовыми подработками и поисками более стабильной занятости. Вскоре ей предложили должность секретаря в небольшой фирме, торгующей стройматериалами. Зарплата обещала быть чуть выше, чем она зарабатывала на уборках и выпечке, но график работы был тяжёлым: ежедневно с утра до вечера, почти без возможности отлучаться. Это означало, что Олегу и Алине придётся больше времени проводить самостоятельно.

После долгих раздумий она согласилась: слишком уж необходимы были деньги, чтобы оплачивать коммунальные счета и обеспечивать детям хотя бы минимально комфортную жизнь. Первый месяц прошёл напряжённо, но ровно. Ольга Викторовна вставала в шесть утра, быстро собирала завтрак детям и сама уходила на автобус, отправлявшийся в сторону райцентра. Олег, которому исполнилось уже двенадцать, отводил Алину в школу, а сам спешил в свой класс. Домой он возвращался раньше, и весь оставшийся день проводил так, как мог: помогал сестре с уроками, убирался, бегал в магазин. Алина, чувствуя себя наполовину сиротой, тосковала по маминому присутствию, но старалась не капризничать, понимая, что и брату, и матери сейчас тяжело. «Мы должны помочь маме», — часто повторяла девочка себе, воображая, что если они будут послушными, Ольге Викторовне станет чуть легче.


6

Однако со временем Ольга Викторовна начала замечать настораживающие перемены в поведении Олега. Он стал задерживаться вечерами, иногда пропадал после школы, а когда она спрашивала, где он был, отводил взгляд и отвечал уклончиво: «Гулял с ребятами» или «На площадке занимался спортом». Его одежда порой была испачкана грязью, а на рукаве куртки обнаруживались подозрительные порезы. Девочка Алина тоже замечала, что брат стал отстранённым, чаще замолкал посреди разговора, не дослушивал её детские истории. В школе стали появляться пропуски, о чём Ольгу Викторовну вскоре предупредили. Сын, некогда ответственный и послушный, будто увяз где-то на стороне.

Материнское сердце не могло оставаться равнодушным к этим сигналам. Она всеми силами пыталась найти время для бесед с Олегом, но сын замыкался ещё больше, когда слышал расспросы. Однажды она не выдержала и пересилила усталость, дождавшись, пока Олег ночью вернётся из своей «прогулки». Он тихо открыл дверь, стараясь не шуметь, но Ольга Викторовна стояла в коридоре и включила свет.
— Олег, — сказала она сурово, — мы должны поговорить.
Мальчик вздрогнул, увидев маму при свете лампы: бледное лицо и решительный взгляд.
— Прости, что так поздно, — пробормотал он. — Я задержался…
Она подошла ближе, заметила на его лице мелкие царапины.
— Где ты был? Что произошло? — не сдержала тревоги Ольга Викторовна.
Однако Олег лишь пожал плечами и прошёл мимо, пробормотав, что «всё в порядке» и он «просто упал на улице». Этот короткий разговор подогрел её опасения. Мальчик явно что-то скрывал.


7

На следующий день в офисе она едва могла сосредоточиться. Шум телефонных звонков, стопки документов — всё это казалось мелочами по сравнению с мыслями о сыне. Когда подошло время обеденного перерыва, она, не раздумывая, позвонила классной руководительнице Олега, чтобы узнать, не заметила ли та чего-то странного в поведении мальчика. Учительница вздохнула и сказала, что Олег последние недели стал реже отвечать на уроках, поглядывает в окно, а иногда смотрит на часы, будто торопится уйти. Пару раз он отсутствовал на первом уроке, списывая это на плохое самочувствие.

— Возможно, ему нужна дополнительная поддержка, — предложила учительница. — Понимаю, что вам нелегко одной, и что у Олега период, когда подростковая самостоятельность выходит на первый план. Но если вы не поговорите с ним сейчас, можно потерять доверие.

Ольга Викторовна ощутила острую волну беспомощности: «Как же мне поговорить, если он не идёт на контакт?» Но учительница предложила позвать Олега после уроков на разговор, чтобы выяснить, нет ли конфликта с одноклассниками. Ольга Викторовна согласилась. Она понимала, что должна сделать всё, чтобы вернуть сына «на свет».


8

Вечером, когда она пришла домой, Олег сидел перед телевизором, бессмысленно переключая каналы, а Алина, казалось, пыталась спрятаться у себя в комнате, чтобы не мешать. Ольга Викторовна почувствовала неестественную тишину и решила перейти к открытому разговору.

— Сынок, — начала она, присаживаясь на диван рядом с Олегом, — я звонила в школу. Учительница говорит, что ты пропускаешь уроки. Олег, в чём дело?

Он скинул пульт на стол и посмотрел на неё, сжав губы.
— Мама, я не хочу всё это обсуждать. Учёба — это моя ответственность. Я сам разберусь.

Она глубоко вздохнула, стараясь держать себя в руках:
— Ты знаешь, что всегда можешь мне довериться. Если есть проблемы с одноклассниками или что-то ещё, скажи. Я на твоей стороне.

Олег медленно опустил взгляд. На несколько секунд воцарилось напряжённое молчание. Вдруг в глазах мальчика мелькнула болезненная решимость.
— Хорошо, мама, я постараюсь. Просто дай мне время.

Её сердце сжалось от этих слов. Она понимала, что одной готовности помочь мало: нужно, чтобы и он хотел получить эту помощь. Отчаяние и любовь смешались в ней. Она лишь погладила его по плечу, стараясь не расплакаться.


9

Спустя неделю в жизни семьи произошло нечто, казалось бы, незначительное, но напугавшее их. Поздно вечером в дверь позвонили. Алина, испугавшись, забежала в комнату к маме и прошептала: «Мама, там кто-то зовёт». Ольга Викторовна подошла к глазку и увидела незнакомого мужчину в грязной одежде, с надвинутой на глаза шапкой. Он облокотился на косяк и, видно, был нетрезв. «Открывай, Ольга!» — раздался грубый голос. Она похолодела: откуда он знает её имя?

Не понимая, что делать, она громко спросила:
— Кто вы и что вам нужно?

В ответ раздалось:
— Тут у двери сидит твоя мать!

Заявление было странным и нелепым. Мать Ольги Викторовны давно умерла, и эта фраза не имела для неё никакого смысла. Она поспешно велела детям оставаться в комнате и, не раздумывая, набрала номер участкового. К счастью, тот поднял трубку и пообещал через несколько минут подойти. Ольга Викторовна стояла у порога и ощущала, как внутри всё дрожит. Мужчина за дверью что-то бормотал, стучал и кричал, а она лишь прижимала к себе застывшую от страха Алину. Олег выглядел растерянным, но старался стоять перед сестрой, словно заслоняя её собой.

Когда спустя десять минут участковый всё-таки явился, незнакомец продолжал сидеть у двери. Полиция увела его, а Ольге Викторовне посоветовали крепче запирать дом и поставить новую задвижку. Она с благодарностью проводила стража порядка и ощутила, что этот случай запустил в ней новый поток тревоги за детей: мало ей того, что Олег скрытничает, так теперь ещё и какие-то подозрительные люди появляются на пороге.


10

Прошло ещё несколько дней. Ольга Викторовна пыталась забыть о ночном инциденте, поддерживая в доме атмосферу спокойствия, чтобы не нервировать детей. Но вечером, когда она складывала вещи в шкаф, заметила, что из кармана куртки Олега выпала складная бритва. Самая настоящая, с острым лезвием, украшенным резным узором. Она подняла её, чувствуя, как холод пробегает по коже: это явно не игрушка.

— Олег! — громко позвала она.

Мальчик вошёл в комнату, увидел бритву и вздрогнул.
— Где ты это взял? — тихо спросила Ольга Викторовна, стараясь сохранять спокойствие.

Олег опустил голову:
— Мне дал её один человек…

— Какой человек? Зачем тебе эта вещь? — Голос матери задрожал. Сын не мог бы купить такую бритву в обычном магазине, да и зачем она ему вообще?

— Его зовут Сергей. Он говорил, что знал папу, — выдавил Олег. — Сказал, что учил папу охотиться и что хочет научить меня «быть настоящим мужчиной».

Сердце Ольги Викторовны застучало так громко, что она боялась, что её дрожь заметит сын. Владимир действительно интересовался охотой, но редко рассказывал о каких-то «Сергеях». И уж тем более никогда не ходил по ночам с ножами или бритвами.
— Олег, ты уверен, что этот человек правду сказал про отца? — произнесла она после паузы, кладя бритву на шкаф.

— Не знаю. Он показал мне жетон охотничий, на котором есть папина фамилия. Сказал, что папа ему когда-то помог. И вот теперь он таким образом «отдаёт долг»: учит меня ориентироваться в тёмных дворах, выживать, если кто-то нападёт.

Ольга Викторовна ощутила, как у неё подгибаются колени. Неужели сын попал под влияние какого-то сомнительного человека, который прикрывается историей о Владимире?


11

Ольга Викторовна понимала, что просто запретить Олегу встречи с этим Сергеем недостаточно — мальчик уже погружён в его странные «уроки». Нужно было разобраться в сути происходящего и понять, что за человек решил взяться за сына. К тому же, если этот Сергей и впрямь имеет отношение к прошлому Владимира, возможно, он совсем не злой — может, он просто увлекается какими-то экстремальными методами воспитания.

— Сынок, — сказала она наконец. — Пообещай мне, что если он снова позовёт тебя куда-то, ты возьмёшь меня с собой. Я хочу сама взглянуть на этого «Сергея», поговорить с ним. Если он действительно старый друг твоего отца, он поймёт, почему я беспокоюсь.

Олег задумался и кивнул, хоть и неохотно. Ему, видимо, тоже уже не нравились ночные прогулки и странные наставления, хотя он боялся показаться слабым или неверным памяти об отце. Всё это запутывало его мысли и чувства.

Чтобы отвлечься, Ольга Викторовна на выходных постаралась устроить детям маленький праздник: вместе с Алиной они испекли пирог с яблоками, а Олег, хоть и не горел желанием, помог вырезать тесто для красивых косичек. На кухне запахло корицей, тестом, и будто на мгновение вернулось то домашнее тепло, которое всегда было при Владимире. Алина с радостью катала тесто, потом чесала в носу, оставляя следы муки, и смеялась, глядя в зеркало. Олег на мгновение забыл о своих проблемах, улыбнулся сестре. Ольге Викторовне хотелось, чтобы такие моменты продолжались вечно. Но она знала, что за дверью их ждут реальные сложности, которые нельзя просто испечь в пирог и съесть.


12

Вечером в субботу Олег, насупившись, подошёл к матери и сказал, что Сергей ждёт его у старого гаражного кооператива на окраине деревни. «Мам, ты говорила, что хочешь пойти со мной…» — проговорил он без особого энтузиазма. Ольга Викторовна оставила Алину на соседку тётю Любу, которая давно предлагала помощь, и, одевшись потепле, отправилась вместе с сыном в тёмную промозглую зиму за пару часов до полуночи.

Когда они подошли к гаражам, возле одного из боксов стоял невысокий мужчина в кожаной куртке, казавшийся на вид около сорока лет. При свете тусклой фонарной лампы было видно, что у него резкие черты лица и холодный взгляд. Заслышав шаги, он повернулся и прищурился, заметив рядом с Олегом женщину.

— Здравствуй, Сергей, — Ольга Викторовна заговорила первая, стараясь звучать уверенно, хотя сердце колотилось. — Я — мама Олега. Ты, говорят, знал моего мужа, Владимира.

Сергей сдвинул брови:
— Да, он помог мне, когда я был в сложной ситуации на охоте. Я обещал, что когда-нибудь отплачу. Вот теперь решил приглядывать за его сыном.

— Приглядывать… — повторила Ольга Викторовна. — Но почему ночью, в таких местах? Почему не днём и не на охотничьих угодьях?

Сергей пожал плечами:
— Привыкаешь к темноте — становишься сильнее. Я учу Олега, как не бояться, как держать в руках нож, как защититься, если придётся. Разве не он хочет быть, как отец?

Ольга Викторовна ощутила в его голосе нечто странное, почти нажим, будто он шантажировал их святым именем Владимира. Её взгляд упал на складную бритву на поясе Сергея, и внутри шевельнулась тревога.

— Я не против, чтобы сын учился чему-то важному, — заговорила она, — но вы не поставили меня в известность. Ваши уроки выглядят скорее как уличные вылазки. Если бы Владимир был жив, он бы не стал рисковать ребёнком в такое время суток.

Сергей скривился, словно хотел возразить, но сдержался.
— Возможно, вы правы. Я просто хотел помочь.

Олег стоял рядом, ссутулившись, будто мальчик не знал, чью сторону принять. Он смотрел на мужчину, который обещал сделать его таким же «крутым», как отец, но понимал, что это вызывает страх у матери.

— Ладно, — сказал наконец Сергей. — Если ты против, я не буду противиться. Может, после нового года найдём вариант встречаться днём.

Ольга Викторовна кивнула, понимая, что этот разговор ещё не закончен. Но важно было уже то, что «ночные уроки» прекращаются.


13

Несколько недель спустя жизнь потихоньку вошла в более спокойное русло. Олег перестал пропадать по ночам, начал лучше учиться, и даже классная руководительница обратила внимание на улучшение его поведения. Алина воодушевлённо рассказывала, как в их классе скоро будет праздник «Прощание с зимой», и как она хочет, чтобы мама с братом обязательно пришли. И Ольга Викторовна почувствовала, что в доме наконец-то появляется что-то вроде гармонии.

Но однажды, в конце февраля, к ней на работу позвонила соседка тётя Люба и встревоженным голосом сообщила: «Оля, я не знаю, как сказать… Кажется, у вас в подъезде кто-то снова бродит, как тогда. Я смотрела в глазок, он сидел у вашей двери и бормотал: “Тут у двери сидит твоя мать!” — всякую чепуху. Я вызвала полицию, но они не сразу приедут». Ольга Викторовна вспыхнула воспоминаниями о прошлом инциденте. Во рту пересохло: «Собираюсь, лечу домой», — только и успела сказать она тёте Любе, закрывая телефон.

Сердце её колотилось, пока она добиралась на автобусе из райцентра в деревню. В голове крутились тревожные картины: неужели тот самый незнакомец вернулся? Не дай Бог детям прийти домой раньше и столкнуться с ним. К счастью, по расписанию, Олег и Алина должны были быть в школе до обеда. Она надеялась, что всё пройдёт гладко. Когда она добралась до подъезда, увидела, что люди уже столпились, глядя на мужчину, сидевшего на полу около её двери, как раз на месте той страшной ночи. Полиция успела приехать и проверяла его документы.

Мужчина был тот же, что и в прошлый раз: небритый, пьяный, еле стоящий на ногах. На этот раз он бормотал что-то более бессвязное, но снова упоминал: «Твоя мать… тут… за дверью». Ему явно была нужна медицинская помощь или вытрезвитель. Ольгу Викторовну охватила ярость и страх: что если однажды он решит прорваться в дом? Хорошо, что его опять увели полицейские, но осадок остался. Ей хотелось громко закричать: «Зачем ты приходишь сюда? Что тебе нужно?» Но незнакомец был слишком невменяем.

Соседки сочувственно качали головами, советуя Ольге Викторовне быть осторожнее. Кто-то сказал: «Должно быть, он совсем свихнулся и путает адреса». Но внутри неё не унималось беспокойство. Когда она представила, что Олег и Алина могли столкнуться с этим человеком, её чуть не затрясло.


14

Чтобы успокоить детей и саму себя, Ольга Викторовна через неделю после случившегося решила организовать с соседками коллективную проверку подъезда. Они договорились, что если кто-то увидит в окрестностях подозрительного человека, сразу позвонит остальным. Воспоминания о беспомощности той ночи, когда он впервые вылавливал что-то под дверью, были слишком свежи. Олег, узнав об этом, на удивление спокойно поддержал мать, пообещав, что если увидит что-то странное возле дома, сразу позвонит в полицию. Алина с помощью тёти Любы вешала объявления на подъезде, что незнакомым людям вход запрещён, а чтобы попасть в дом, нужно дождаться открытия домофона.

В одно из воскресений они всей семьёй решили наконец выбраться на природу, чтобы отвлечься от переживаний. Снег ещё не растаял, но светило весеннее солнце, и лёд на реке начинал трескаться. Ольга Викторовна взяла термос с чаем, Олег нёс рюкзачок с бутербродами, а Алина радостно скакала по снежной каше, пытаясь поймать луч солнца руками. Глядя на своих детей, Ольга Викторовна почувствовала: наконец-то внутри становится чуть легче. Может быть, жизнь начала налаживаться, и все беды, которые преследовали их дом последние месяцы, понемногу сойдут на нет.

Пока они гуляли вдоль берега, Олег вдруг спросил:
— Мам, а ты правда считала папу самым сильным?

Она на секунду остановилась, вспоминая Владимира.
— Он был не столько сильным физически, сколько надёжным и добрым. С ним никогда не было страшно за будущее. И тебя он очень любил… — Ольга Викторовна посмотрела на сына теплыми, но полными печали глазами.
— Я хочу быть, как он, — искренне сказал Олег. — Но, наверное, не с бритвами и ножами. Надеюсь, ты меня научишь тому, что знала сама…

Она ощутила, как у неё перехватило дыхание. Ведь именно сейчас они говорили о том, о чём давно нужно было поговорить.
— Знаешь, сынок, твой отец считал главным — уметь заботиться о близких. И я думаю, у тебя это хорошо получается.


15

Прошло ещё пару месяцев, и в семье действительно наступили более спокойные времена. Сергей, тот странный «друг» Владимира, больше не появлялся по ночам. Правда, однажды он позвонил Ольге Викторовне на мобильный, видимо, получив номер через кого-то из старых знакомых, и извинился за своё поведение. Сказал, что хотел выполнить обещание, научив мальчика смелости, но понял, что выбрал неверный подход. Он признался, что после смерти Владимира остался с чувством вины, и его «подвиги» по ночам были попытками почувствовать себя нужным. Ольга Викторовна не знала, что ответить, кроме: «Я надеюсь, вы больше не будете подвергать сына риску». Сергей пообещал, что так и будет.

Что же касается того пьяного человека у двери, больше он в их подъезде не появлялся. Возможно, полиция и участковый провели с ним беседу или он просто нашёл себе другое место, где шляться по ночам. Но при воспоминании об этой фразе — «Тут у двери сидит твоя мать!» — у Ольги Викторовны до сих пор по телу пробегали мурашки. Казалось, в этих словах таился какой-то жутковатый символизм: ведь она сама, мать, сидит у двери жизни своих детей, защищает их от всего страшного, что хочет ворваться в дом.

На работе в фирме стало чуть полегче, она освоилась и стала лучше понимать специфику оформления документов. Коллеги перестали относиться к ней как к новенькой, видя, что она ответственна и не жалуется без повода. Денег по-прежнему было мало, но больше, чем раньше. Кое-как получалось откладывать на одежду детям, а иногда даже на небольшие радости вроде совместного похода в кино.

Однажды вечером, когда Ольга Викторовна возвращалась с работы, дома её встретил необычайно вкусный запах еды. Алина и Олег снова готовили, на этот раз — картофельную запеканку с сыром. Подросток и девочка, объединив усилия, наслаждались самим процессом. Ольга Викторовна улыбнулась, чувствуя тепло в груди. Она вспомнила, как тяжело ей было одной, когда Владимир умер, и как она боялась, что не справится с воспитанием. Но сейчас, глядя на улыбки сына и дочери, она осознавала, что они вместе прошли испытания. Олег становился внимательным, учился отстаивать свои границы и ценить семью. Алина перестала грустить без конца, всё чаще смеясь и показывая, что детское счастье может возродиться даже после потери.

За ужином все вели задушевный разговор о том, как прошёл день, смеялись над тем, что Олег едва не пересолил картошку, а Алина пошутила, что ей «нечаянно упали» в тесто две ложки сметаны, так что оно стало жидким, но даже вкуснее. Ольга Викторовна слушала и понимала, что жизни, конечно, не вернуть то время, когда Владимир был рядом, но важно то, что он и сейчас незримо присутствует в их доме — в разговорах, воспоминаниях, чувствах и характере детей.

В этот миг она тихо сказала:
— Ребята, вы у меня самые лучшие. И папа, я уверена, очень гордился бы вами, когда видел, как вы стараетесь друг о друге заботиться.

Олег слегка смутился, а Алина обняла маму за шею, прижавшись к ней с детской нежностью. Их семья не вернёт прошлого, но теперь она обретала новые силы и устойчивость перед лицом любых трудностей. Пусть дверь их дома открыта не для случайных людей, а для света, дружбы и взаимной поддержки. И пусть внутри всегда будет тепло, ведь главное, что они вместе — а значит, никакая внезапная тень, сидящая «у двери», не сможет нарушить их единство.