Я давно лежу в больнице, но дети про меня забыли и не навестили ни разу. И вдруг они приходят вместе с нотариусом… завещание составить… Но я им ТАКОЙ сюрприз приготовила…
— Коля, ты сегодня зайдёшь? — раздался тихий голос Натальи Сергеевны.
— Мам, я ведь говорил, как много у меня дел. На мне всё, и за тебя тоже приходится работать, — ответил Николай. — А Дашка вообще ничего в делах не смыслит, только мешает.
— Ты слишком строго к ней относишься, у неё свои заботы, она мать. А на фирме что может быть такого важного? У вас всё давно идёт своим чередом, да и Степан Григорьевич хорошо управляется.
— Твой Степан Григорьевич, — перебил её Николай, — давно пора на пенсию. Я бы уволил его, если бы ты подписала мне доверенность.
Наталья нахмурилась.
— Нет, сынок, Степану Григорьевичу я доверяю как себе.
Николай взвился:
— А мне, твоему сыну, доверять не хочешь?! Почему этим заведует кто-то посторонний, а не я?
В ответ — короткие гудки.
Наталья Сергеевна откинулась на подушки, ослабев от разговора. Её дети привезли её в больницу, когда она уже не могла справляться дома. Она умоляла оставить её дома, чтобы быть с семьёй, но дети настояли на клинике. Уже там Наталья поняла, что они не собираются навещать её.
После смерти второго мужа, с которым она вела семейный бизнес, Наталья унаследовала успешное предприятие. Хотя её дети с удовольствием пользовались её деньгами, приезжать без повода они не спешили. Когда она заболела, женщина надеялась, что теперь её дети будут рядом. Но это было лишь иллюзией: они приходили редко, а ей становилось всё хуже.
Картина становилась яснее с каждым днём. Наталья понимала, что её состояние не улучшится, и перестала включать телефон. Единственным человеком, кто навещал её, был старый друг семьи, Степан Григорьевич.
— Наташа, держись, — уговаривал он. — Я не могу смотреть, как ты опускаешь руки.
— Пусть Николай делает с фирмой, что хочет, когда меня не станет, — грустно отвечала Наталья.
— Ты должна бороться, а не говорить такие вещи!
Она только прикрывала глаза, измотанная мыслями, что её дети ждут её конца.
Погружённая в тяжёлые раздумья, она вздрогнула от тихого шума. В палате появилась молоденькая уборщица с ведром и шваброй.
— Простите, если разбудила. Мне позже зайти? — спросила она робко.
— А где же Вера? — удивилась Наталья, привыкшая видеть здесь другую уборщицу.
— Мама приболела, я сегодня за неё, — ответила девушка, ловко принимаясь за дело.
Наталья Сергеевна наблюдала за ней, и впервые за долгое время на её лице появилась слабая улыбка. Эти простые движения и добрые слова девушки вернули ей хоть крохотный луч надежды.
— Может, вам что-то нужно? — спросила девушка, заметив слёзы на лице Натальи.
— Нет, спасибо, милая.
— Тогда вечером загляну к вам. Принесу блинов, я как раз сегодня жарить собираюсь! — девушка исчезла так же быстро, как появилась.
Наталья вдруг поняла, что даже не спросила её имени.
Ночью Наталья чувствовала себя особенно одиноко. Она думала включить телефон, но оставила эту идею — ведь ни Лена, ни Николай не захотят разговаривать.
Неожиданно дверь её палаты тихо открылась.
— Ну вот и я! — раздался знакомый голос.
Наталья даже приподнялась от удивления.
— Это ты?
— Конечно, я же обещала. Меня, кстати, зовут Ирина, — сказала девушка, расставляя тарелочки на тумбочке.
Наталья вдохнула аромат свежих блинчиков и чего-то очень знакомого, но давно забытого.
— Не пойму, чем так вкусно пахнет…
— Это клубничное варенье. И сметанку тоже взяла. С чем вы больше любите? Вот, попробуйте кусочек, — предложила Ирина, аккуратно положив блинчик ей в рот.
Наталья не заметила, как съела почти всю тарелку.
— Больше не могу! — улыбнулась она.
— Тогда всё, на сегодня хватит, — кивнула Ирина.
Наталья вдруг расплакалась:
— Ты такая добрая, внученька!
— Не плачьте, всё будет хорошо, — утешала Ирина, погладив её руку. — Завтра я снова к вам зайду.
На следующий день Наталья почувствовала прилив сил. Она привела в порядок волосы, и, когда Ирина появилась со шваброй, больничная палата будто наполнилась светом. Наталья расспрашивала девушку о жизни и узнала, что отец Иры умер, когда та была совсем ребёнком, а мама всю жизнь тяжело трудилась.
— Деточка, — сказала Наталья, глядя на блинчики, — возьми немного денег, ты ведь покупала продукты, старалась.
— Что вы, это мелочи, — ответила Ирина, смутившись.
Эти простые разговоры вернули Наталье утраченные тёплые чувства. Девушка приносила книги, они обсуждали упражнения и диету. Даже доктор признал, что внимание и забота делают чудеса. Наталья впервые за долгое время почувствовала радость, улыбалась и смеялась.
Однажды вечером лечащий врач пришёл к ней поговорить.
— Наталья Сергеевна, я хочу обсудить возможность операции.
— Но ведь вы говорили, что уже поздно?
— Так и было неделю назад. Но сейчас вы заметно окрепли, и появился небольшой шанс. Подумайте.
Наталья всю ночь размышляла. Утром она согласилась на операцию. Когда Ирина пришла, Наталья поделилась новостью:
— Деточка, мне предложили операцию!
Ирина улыбнулась, крепко сжав её руку:
— Вы справитесь, я верю в вас. Вы — самое доброе, что случилось в моей жизни.
Наталья улыбнулась, чувствуя, что наконец обрела то, чего так долго ей не хватало — тепло и поддержку.
Ирина смахнула слёзы — ей искренне нравилась Наталья, в этой женщине было столько силы и жизнелюбия.
— Когда операция?
— Завтра днём. Ирочка, у меня к тебе просьба, — слабо улыбнувшись, ответила Наталья.
Ирина кивнула:
— Конечно, говорите.
Наталья прошептала ей что-то на ухо. Глаза девушки округлились от удивления, а потом на лице появилась улыбка:
— Вы удивительная! Я всё сделаю.
На следующий день в коридоре больницы появилась шумная группа. Доктор попытался их остановить, но безуспешно.
— Вы не понимаете! Завтра её может и не быть. Потом все эти полгода возни с наследством… А так всё быстро решим. Мы же с нотариусом, это займёт всего пару минут, — уверенно заявил Николай.
Доктор вдруг улыбнулся:
— А, нотариус! Ну, тогда проходите.
Николай не заметил этой перемены и решительно распахнул дверь палаты. Он замер на пороге. Следом вошла Лена и тоже застыла. Нотариус заглянул за их спины и недоумённо спросил:
— Так кто из вас здесь… умирает?
Наталья лежала на кровати, выглядя куда лучше, чем они ожидали: лёгкий макияж, элегантная прическа, дорогой халат. Рядом сидела Ирина, читая книгу. Увидев детей, Наталья приветливо воскликнула:
— Детки! Вот это сюрприз! Какая радость!
Николай пробормотал:
— Мама… но ты ведь должна была…
Наталья усмехнулась:
— Умирать? Прямо сегодня?
— Мы нотариуса оплатили, вот и принесли завещание, чтобы всё оформить, — сказал он, пытаясь взять себя в руки.
— Зачем? — искренне удивилась Наталья.
— Чтобы избежать волокиты потом. Это в твоих же интересах.
Наталья посмотрела на них с лёгкой улыбкой:
— Завещание уже давно составлено. Только, боюсь, вас там нет.
В комнате повисла тишина. Потом Лена закричала, осыпая мать оскорблениями. Николай, не сдерживая злости, кричал в ответ. Но охрана быстро вывела их за дверь.
Доктор подошёл к Наталье:
— Время.
Наталья повернулась к Ирине. Девушка, пытаясь справиться с эмоциями, вытерла глаза.
— Ирочка, ты для меня стала самой родной. Ты сделала невозможное: заставила меня снова захотеть жить. Если вдруг я не вернусь, ты знаешь, что делать. Завещание на тебя. Исполни мечту мамы — побывайте в Париже. И не один раз.
Когда Наталью увезли на каталке, Ирина догнала её.
— Я буду ждать вас здесь, а в Париж мы обязательно полетим вместе!
Через три месяца Наталья, Ирина и её мама стояли перед Эйфелевой башней. Их переполняло счастье. Вместе с близкими не по крови, но по душе, они начинали новую главу своей жизни.